— Ты с ума сошла!!! — мой отец рвал и метал, расхаживая по кабинету из стороны в сторону. — Привезти Беллатрис сюда! Без моего позволения!!! Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергла девочку?
Его крик, казалось, отдается у меня в ушах, и невольно мне захотелось втянуть голову в плечи, лишь бы он не ругался. Лишь воспитание и умение ровно держать осанку не позволили мне этого сделать.
Роксана тоже ощущала себя не в своей тарелке. От нервов она уже скурила три сигареты и теперь поджигала четвертую. Потому что едва ли не с порога, как только мой отец увидел нас, вначале побледнел, принялся кричать, а после и вовсе утащил в кабинет, захлопнув за нами двери.
— Лорд де Сент, — начала женщина, — но ваше письмо. Я бы никогда не осмелилась самостоятельно нарушить ваши приказания.
— Что еще за письмо?
Роксана протянула конверт отцу, тот схватил его и грубо распечатал, едва не разорвав по краям, мучительно всматриваясь в строки.
Я же прикусила губы, понимая очевидное — отец меня не звал, а значит, письмо послал кто-то другой…
— Ничего не понимаю, — пробормотал папа, присаживаясь за стол и беря с него очки. — Печать моя, даже почерк… Какая искусная подделка.
— Вы отправите меня обратно, отец? — взволновано спросила я, впервые решаясь что-то произнести.
— Сиди уже, — даже не поворачиваясь в мою сторону, бросил он. — Хотя нет. Роксана, уведи Беллатрис, мне нужно подумать.
Женщина резво поднялась со своего стула, потушила сигарету и подошла ко мне, взглядом показывая, что лучше побыстрее убраться от гнева лорда.
Стоило только нам оказаться за дверями, как я четко обозначила свою позицию:
— Я не хочу обратно в деревню.
Роксана дернула меня за рукав и потянула вперед по коридору, в сторону комнат, куда как раз заносили наши вещи.
— Вы что, совсем ничего не понимаете, Беллатрис? — шепотом, но очень выразительно спросила она. — Ваш отец тщательно скрывал ваше местоположение от своих врагов. Боялся за вашу жизнь. В обществе даже ходили слухи, что у него нет никакой дочери и она давно умерла. И вот мы получаем это письмо и приезжаем сюда. Понимаете, к чему я веду?
— Это ловушка, — догадалась я.
— Совершенно очевидно, — кивнула Роксана. — Так что держите ухо востро и никому не доверяйте в этом доме.
С этими словами она умолкла, потому мы добрались до комнаты, где и просидели до самого вечера.
Мадам запретила даже разбирать вещи — была уверена, что отец отправит нас в новое место, пока не раздался стук в дверь.
Заглянувший слуга доложил, что меня ожидает лорд де Сент.
— Леди ждут одну, — дополнил он, когда вслед за мной встала и Роксана.
Отец по-прежнему сидел в кабинете за столом, казалось, он так и не вставал с момента, как мы его покинули. Разве что теперь все пространство комнаты освещал огонь свечей, а рядом с правой рукой отца на столе появился нож для писем.
— Сядь, Беллатриса, — произнес он, указывая мне в кресло напротив. — Мы должны с тобой серьезно поговорить.
— Слушаю, отец.
— Я надеялся, что этот разговор состоится позже, но раз кто-то прознал о твоем местонахождении, скрывать тебя дальше бессмысленно. Завтра я официально объявлю о тебе обществу и представлю как собственную наследницу!
Мое сердце от этих слов заколотилось чаще. Не то чтобы я так сильно жаждала занять место отца побыстрее, но сам факт того, что мое заточение подойдет к концу, и официальное признание окрыляли меня. И только колокольчик интуиции своим звоном портил всю радость.
— А что, если это ловушка? — повторила я то, о чем мы говорили с Роксаной. — Что, если кто-то специально вызвал меня…
— И я даже знаю кто, — отец скомкал письмо, которое все еще держал в руках. — Чертов Кроули! Это все его происки!
— Кроули?! — вот уже второй раз за день я слышала эту фамилию, и она приводила отца в ярость.
— Не смей даже пачкать свои губы, произнося имя этого гаденыша, — прошипел отец. — Впрочем, скрывать от тебя бессмысленно: этот стервец метит на мое место, и твое существование ему как кость в горле. Последние годы он только и надеется получить Локшер в полное владение, если у меня не будет наследников. И убеждает в этом короля, для этого он даже собирается жениться на этом блеющем недоразумении — принцессе Иоланте.
Голос батюшки опять взвился вверх и от волнения замер где-то на высокой ноте. Лорд схватился за сердце, тяжело задышав.
— Что с вами, отец? — вскочила я, перепугавшись.
— Ерунда, сердце шалит в последнее время, — он дернул верхний ящик стола, доставая оттуда гербовую бумагу. — Здесь свидетельство о том, что признаю тебя своей дочерью, и мое завещание. Хочу, чтобы ты хранила эти бумаги у себя. А завтра я представлю тебя…
Договорить он не успел, нож, который я приняла за канцелярский, неожиданно завибрировал, раскаляясь докрасна и тут же добела.
— Артефакт, — изумленно выдохнула я, впервые видя близко столь дорогую и редкую вещь.
Но отец моих восторгов не разделял. Его лицо совсем побледнело.
— Трисс, спрячься, — произнес он, дергая меня за рукав и заставляя посмотреть ему прямо в глаза. — Сиди тихо, что бы ни произошло. Вспомни все, чему тебя учила эта хитрая шлюха, и не подавай ни звука.
— Какая шлю…
— Делай, как я сказал! — скомандовал отец, и я подчинилась.
Бросилась за дальнюю от отца штору, завернувшись в плотную материю. Я оставила себе лишь тонкую щель, чтобы наблюдать, а сердце мое колотилось, будто пичуга в клетке.
Мой отец испугался, но не за себя — за меня. Я видела этот страх у него в глазах, но не понимала, кого именно лорд может бояться в собственном доме, где полно охраны.
И двери распахнулись.
Резко и абсолютно бесшумно, будто что-то заглушало все лишние звуки. В комнату вошла тень.
Я пыталась вглядеться в черты силуэта, но чем пристальнее это делала, тем сильнее они плыли. Магия…
Не будь у меня способностей, я бы и вовсе ничего не заметила. Видимо, так это и работало, иначе “тень” бы не сумела пробраться мимо слуг и охраны.
— Пришел за мной? — голос моего отца прозвучал хрипло и тускло.
Тень качнулась вперед, мгновенно преодолевая половину кабинета до края отцовского стола.
— Ты сам виноват. — Даже голос тени был изменен, звучал неестественно, будто из глухой трубы. — Я просил не вмешиваться в мои планы.
— Твои планы? Это ты вмешался в мои, — отец усмехнулся и потянулся ко второму ящику стола, доставая оттуда револьвер. — Я изначально сказал, что этой свадьбы не будет, иначе я расскажу всем…
— Заткнись! — всколыхнулась тень, и отец расхохотался:
— Ты даже сейчас, когда никто не слышит, боишься, что я могу произнести вслух твой секрет.
— Я лишу тебя всего, — прошипела тень, вытягивая вперед руку с чем-то длинным — тростью, догадалась я, — со светящимся красным набалдашником и коснулась ею завещания.— Города, власти, дочери… А ведь сейчас она наверняка едет сюда навестить папочку!
Отец попытался остановить тень, но та придвинула документы к себе, буквально пригвождая отца концом трости к стулу и не давая ему пошевелиться. Красный камень при этом вспыхнул так ярко, что едва не ослепил меня.
Еще один артефакт.
— Любопытно, — произнесла тень, складывая документы и пряча в складках тьмы. — Пожалуй, заберу их себе на память. Будет весьма и весьма любопытно посмотреть, что из этого выйдет.
— Что ты задумал? — хрипя и задыхаясь, спросил отец. Трость явно не давала ему даже возможности пошевелиться.
— Как и обещал. Лишу тебя всего… Титула, жизни и дочери. Она умрет, и никто даже не узнает об этом. Я ведь не ошибусь, когда скажу, что никто не знает ее в лицо? А потом найду сговорчивую девицу, которая сумеет сыграть ее роль.
— Ты не посмеешь!
— Считай, уже посмел.
Тень убрала трость, но уже в следующий миг схватила нож со стола отца и метнула ему в грудь.
От вскрика меня удержали лишь собственные руки, которыми я зажимала рот, боясь даже дышать.
Тень же развернулась, покинув кабинет, и даже двери за ней закрылись точно так же, без шума.
— Отец… — я вывалилась из-за занавеси, запутываясь в ее полах, и что есть сил поспешила к все еще живому отцу.
Нужно зажать рану, чтобы остановить кровь.
— Я позову врача, — зашептала я, подскакивая и пытаясь закрыть рану руками. — Тебе помогут.
— Нет… молчи, — рука отца накрыла мою и отвела в сторону от раны. — Он может вернуться, а у тебя мало времени.
— Кто это был? Мы можем позвать охрану, гвардейцев, полицию… Папа…
Я всхлипнула, а он закашлялся и вцепился в мою руку столь сильно, что мое сердце сжалось в тисках боли.
— Беги из города, — на последнем издыхании произнес он. — Иначе ты следующая. И не верь никому.
Карета продолжала трястись по извилистой дороге и ухабам. Это для задницы Кроули только начало поездки, для меня же дорога будто никогда и не заканчивалась. От выезда из деревеньки до Локшера, а теперь в столицу — в экипаже с убийцей.Я вспомнила тень из кабинета отца, укравшую бумаги на мою жизнь. Вполне возможно, что сейчас завещание было где-то совсем рядом, а я просто не могла его достать.И еще эта чертова трость. Я смотрела, как Кроули вертит ее в руках, помнила, что сделал артефакт с моим отцом, и уговаривала себя — лучше не глупить.Месть — блюдо, которое подают холодным и с кровью. С кровью этого подонка, разумеется.— Вы опять странно на меня смотрите, аббатиса, — произнес лорд.— Возможно, это мой обычный взгляд на жизнь, — парировала я.— Слишком уж злобный для представительницы самого миролюбивого монашеского ордена.Я опустила глаза. Неужели все настолько очевидно? И тем не
С чтением я покончила лишь тогда, когда за окном потемнело ровно настолько, что я не могла различить ни буквы.Кроули разговоров со мной больше не заводил, видимо, счел, что еще вечером успеет наговориться настолько, что я у него в печенках засяду. И был полностью прав: Святое Писание оказалось все же занятной штукой, а его витиеватые фразы я решила истолковывать полностью в своих интересах.Сказано быть с Кроули всегда — я так и сделаю. Нет ничего более интересного, чем портить жизнь собственного врага. Если понадобится — стану стоять даже под дверью уборной, лишь бы стереть наглую ухмылку с этого напыщенного лица.Я в очередной раз за поездку разглядывала Кроули, но в этот раз стараясь тренироваться делать это не столь злобно. Зеркала у меня, к сожалению, не было, но, судя по тому, что сам лорд в этот раз не отпускал язвительных замечаний, мой взгляд выглядел вполне нейтральным.— Устали от изучения богословских тем? — поинтересо
Передо мной стояла тарелка с ароматным жарким из овощей и мяса птицы, бокал вина и душистый, только что из печи, слоеный пирог в качестве десерта.А уж какие вокруг витали ароматы! Я не могла думать ни о чем другом, кроме как о еде.Руки сами потянулись к приборам, а после вонзили вилку в аппетитную картошечку.— А как же молитва? — вскинув брови, поинтересовался Кроули, сидящий напротив.Стервец в отличие от меня никуда не спешил со своей жареной перепелкой и все еще возился, заправляя салфетку за воротник.Вот гад! Он что, специально это делает, чтобы я подавилась от неожиданности и умерла прямо тут?— Я произнесла ее мысленно, — с усилием проглотив первый кусок, ответила ему. — Но если вам очень необходимо, то дозволяю прочесть ее вслух, а я с удовольствием послушаю.— Может, я вам и исповедоваться буду тоже мысленно? — предложил Кроули, наконец принимаясь за разделывание свое
Утром я резко открыла глаза.Показалось, что проспала целую вечность, но на деле, едва взглянув в окно, поняла — на улице только рассвет.Кроули в отличие от меня продолжал спать, разве что храпеть перестал. Решив воспользоваться этим, соскользнула с кушетки и сбежала в ванную переодеться обратно в аббатису.А заодно, раз представилась возможность, вытащила наконец из сокрытого в полах рясы специального кармашка документы — сертификат личности и духовную грамоту.В первом нашла свое полное имя и возраст, а во втором, под личной подписью главенствующего отца, был утвержден мой статус аббатисы и принадлежность к ордену.Так я наконец узнала, что “мое” имя — Эрнеста де Латисса и мне без малого сто семьдесят три года, судя по дате рождения… Вдобавок выяснилось, что в монахини я постриглась в свои восемнадцать и с тех пор продлевала у преподобного отца право на омоложение уже семь раз.
В карете трясло нещадно. Кроули приказал свернуть с основного тракта, чтобы заехать к источнику Правосудия, а дорога к нему оставляла желать лучшего.— А ничего поближе не нашлось? — спросила я, когда колесо наехало на очередную колдобину и меня подкинуло макушкой в потолок. — Вы же сами сказали, что желаете побыстрее попасть к королю, а лишний крюк в сорок миль только задержит нас.— Успеем, — упрямо ответил Кроули, возвращаясь к изучению карты королевства. — Это единственный открытый источник для посещения в этой провинции. — Как раз доберемся к обеду.Я устало вздохнула. Спорить бесполезно, да и не в моих интересах. Кроме того, источник Правосудия — это было и в самом деле весьма интересное место. Испивший чудесной воды из кубка отвечал правду и только правду на любой заданный вопрос.Но и минусы у этой “сыворотки правды” были — действовала она буквально полминуты, а после у человека обр
Я пребывала в полной растерянности.Как же так? Что я упустила? Где ошиблась?Может, Кроули не лично убил моего отца, а нанял кого-то?Но эту мысль я тут же отмела, не стыковалась эта версия с тем, что я видела.Мой батюшка точно знал, кто за ним пришел, ведь разговаривал с ним на равных, и Тень явно знала, что отвечать.Но если не Кроули, тогда кто?И что в таком случае делаю я в этой карете?Выходило, что убийца моего отца по-прежнему мог находиться где угодно и я ничего о нем не знала, зато тратила время на игру в преподобную.Разве не логичным было бы прекратить мое путешествие прямо сейчас?Сойти с кареты в следующем городе и покинуть Кроули, сославшись на неотложные дела?Правда, что-то подсказывало — теперь лорд меня не отпустит.С его жаждой породниться с королевской семьей, аббатиса ему просто жизненно необходима, тем более проверенная водами волшебного источника.С другой стороны, мож
К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими остановками по нужде и для перекуса.Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров, хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и подозрительно.Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой больше, чем поведением трактирщика.Наконец я не выдержала.— Этот мужчина на меня странно смотрит, — полушепотом произнесла я.— Ну так прокляните его, наложите епитимью[1], — не отвлекаясь от тарелки с жареной яичницей и овощами, подсказал лорд. — Или что там обычно принято делать у вас в ордене в таких случаях?— У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не смотрит так, что кусок в горло не лезет.То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не выходило.
Городок, стоящий у подножия Черских гор, в который мы въехали под вечер, назывался Морнинг — достаточно большой, светлый и, я бы сказала, уютный.Когда карета только въехала на его окраины, сразу стало понятно — это хорошее место, чтобы побыть тут несколько дней и все хорошенько обдумать. Здесь кипела жизнь, сновали туда-сюда люди, а значит, была и прекрасная возможность для меня затеряться, сняв с себя одежду аббатисы.В общем меня все устраивало, оставалось только распрощаться с Кроули, а он, судя по всему, не очень этого хотел.— Преподобная, я должен принести извинения… Простите меня за то, что усомнился в вас.— Бог простит, — в очередной раз звякнув четками, огрызнулась я. — В целом я не вижу никаких проблем с поиском замены для меня. Морнинг — большой город, уверена, вам повезет отыскать еще одну служительницу ордена Святого Антуана.— Локшер больше, — возразил лорд. — И вы н