Глава 4

«Наградой за доброе дело служит свершение его»

Сенека

Стекло виртуального шлема стало прозрачным. Я невольно потряс головой – слишком резким был переход из одной реальности в другую. Не только я офигел от происшедшей перемены, другие претенденты тоже удивленно осматривались по сторонам. Я искал глазами того самого парня, который в симуляции носил ник «Царь», и не находил его.

Что за хрень вообще была только что?!

– Ничего не трогай, я сейчас сам всё сниму, – одернул голос Андрея.

Помощник ловко отцепил шлем, снял краги и отцепил удерживающий пояс. Я сошел с площадки виртоборудования и ощутил, как подрагивают ноги, словно только что пробежал пять километров в быстром темпе.

А может, столько и пробежал – в виртуальности я не считал шаги.

Адреналин потихоньку покидал тело, унося с собой азарт охоты, а взамен добродушно даруя усталость. Хотелось сесть на корточки и немного отдышаться. Увы, у Андрея на этот счет были другие планы.

– Идем, идем, – возбужденно сказал Андрей, хватая меня за руку. – Потом отдохнешь…

– Ну что, как я? – кисло спросил в ответ. – Прошел тест?

– Идем, там всё скажут.

Других претендентов на непонятную работу тоже вели помощники. Сотню людей разбили на пять групп. Количество примерно одинаковое, только в одной группе не хватало четырех человек. Группы подошли к дверям напротив площадки виртуального оборудования. Пять дверей, пять групп.

Кто же прошел?

Претенденты оглядывались по сторонам. Помощники открыли двери. Я заглянул в правую и левую от той, в которую должна была пройти наша группа, – однотипные комнаты, похожие на школьные кабинеты. Парты, плакаты оружие на стенах и одна большая доска впереди. И так в трех кабинетах. Похоже, что и в остальных двух было то же самое.

– Ну вот, снова за парту, – раздался голос рядом со мной. – А я промокашку дома оставил.

Я улыбнулся и кивнул парню с козлиной бородкой.

– Ты как? Всё прошел? – спросил я.

Если он ответит, что да, то и мне можно выдохнуть.

– Да хрен его знает? – пожал плечами парень. – Как закинули, так и выкинули. Сергей.

– Кирилл.

Мы обменялись рукопожатиями как раз перед тем, как войти в кабинет. Ладонь Сергея была сухой и жесткой, мозолистой. Явно знаком с физическим трудом не понаслышке.

Помощники остались снаружи. Внутри же возвышались десять парт и двадцать стульев. На партах лежали черные планшеты, похожие на прямоугольные кусочки ночного неба. Претенденты неловко занимали места перед доской, оказавшейся огромным экраном телевизора. Озадаченно переговаривались относительно первого теста. Похоже, он у всех был одинаковым, только командиры везде были разными.

Мы с Сергеем сели за одну из последних парт. Негромкий говорок стих, когда на центральном экране возникли три горящие буквы.

L.i.L

Буквы замерцали и пропали, как на экране виртуального шлема. Их сменило улыбающееся лицо Михаила Анатольевича.

– Поздравляю вас, соискатели! Вы прошли первый тест. Ваша реакция, собранность, умение действовать в команде понравились начальству, и вы допущены к следующему испытанию. На этот раз вам нужно научиться не только наказывать, но и помогать людям – в реальной жизни, а это в несколько раз труднее. На ваших столах находятся планшеты. В них вы найдете информацию о человеке, которому нужно помочь устроить жизнь. Как это сделать? Вы должны придумать сами, но объект не должен догадываться о внешнем вмешательстве. Как только вы это осуществите, на планшет придет информация о том, что тест закончен. На исполнение дается неделя.

– Неделя? – поднял руку один из мужчин, коротко стриженный крепыш. – А месяц никак? А то пока найдешь да слежку наладишь…

Профессор с улыбкой взглянул на крепыша:

– Нет, всевозможные подслушивающие, подсматривающие и записывающие устройства установлены по стратегически важным объектам. Помните, что от вас нужно умение не только карать, но и миловать, награждать.

– Да что это за работа такая?! Богом? – спросил Сергей.

– Ну, в каком-то смысле – да... – замялся профессор. – Хотя относительно теологии я мог бы назвать вас серафимами…

– Серафимами? – переспросил крепыш. – Так это же бабское имя! Вы чё, насеврейками обозвали?

Михаил Анатольевич улыбнулся ещё лучезарнее:

– Вы ошибаетесь, многоуважаемый! Серафим – высший ангельский чин. Они – как генералы над армией ангелов, самые сильные и могущественные. Так что вам должно льстить такое сравнение, а вы обижаетесь. Продолжим. Вашими кураторами будут помощники, которых вы уже видели. Они будут отвечать на вопросы, которые у вас возникнут, а также оказывать всестороннюю поддержку в предстоящем деле. Ознакомиться с досье на объект я предлагаю вам дома, в удобной обстановке, чтобы ничего не мешало и не отвлекало. Если у вас нет вопросов, то…

– Значит, мы прошли тест… – проговорил сидевший впереди худой очкарик. – А что будет с остальными?

– О них у вас вообще не должна болеть голова. Они отправятся обратно домой, как и первые четверо отказавшихся участвовать. Завтра они даже вас не вспомнят, а если увидят на улице, то не узнают.

– А что это за аббревиатура такая странная – «L.i.L»? – я поднял руку.

– Это обозначение нашей компании. Так как она международная, то взяли английское название «Life in Life». Переводится как «Жизнь в жизни», то есть мы хотим создать новую жизнь, компьютерную. Сотни миров в игре, где каждый найдет себе увлечение по душе. Вы видели симуляцию? Так вот это только пробная версия, а у нас уже развивается дальнейшее направление технологии. Мы хотим вообще обойтись без виртоборудования. Представляете? Мы планируем дать человечеству возможность зарабатывать, жить, играть в одном месте. Зашел в игру – и вот тебе развлечения на любой вкус, работа любому по плечу, даже планируется вставка любви… Это глобальная задумка, и она осуществляется прямо сейчас…

– А мы-то тут при чем? – спросил крепыш.

– Вы – молодые, амбициозные, с понятием справедливости и сложившимися принципами, а самое главное – вы лучше нас, старперов, знаете, что нужно молодому поколению. Вы можете рассуждать и делать выводы относительно современности. Вы можете… А вот о том, что ещё вы можете, об этом вы узнаете, когда пройдете второй тур. Сейчас же идите, вечером вас ждет приятный сюрприз, – сказал профессор, и экран погас.

Претенденты переглянулись между собой, хотели было обсудить сложившуюся ситуацию, но в этот момент открылась дверь.

– На выход! – последовала короткая команда. – Планшеты не забывайте.

Помощник Андрей проводил своего подопечного до машины. Я обратил внимание на то, что на стоянке осталась одна пятая часть автомобилей. Все остальные машины разъехались до нашего выхода. Андрей сел на пассажирское сиденье и уставился на меня печальными глазами…

Через полчаса я знал, что моим объектом является одинокая разведенка Галина Мухина. Проживает в Королеве, тридцать семь лет, растит сына-второклассника. Является индивидуальным предпринимателем и держит ларек возле Болшево. Невезучая в плане мужчин. Нельзя назвать красавицей, но дурнушкой тоже не была. Обычная бабенка, какую можно встретить на улице и спокойно пройти мимо. Вот только в глазах её застыла такая безысходность, что я покачал головой: сложновато будет помочь.

Андрей показал, как на планшете переключать камеры и выставлять звук. Как оказалось, квартира и ларек Галины в самом деле напичканы подслушивающими и подсматривающими устройствами. Даже в туалете было две камеры.

Нет, я не извращенец, поэтому на мой взгляд эти камеры были там лишними.

– Всё понял? – спросил Андрей.

– Да понял, чего не понять-то… Вот только как ей помочь? Что сделать?

– А это уже сам шевели извилинами, – пожал плечами Андрей. – Я включаю показатель заполнения. Не подведи, Кирилл…

– Чего включаешь?

В ответ Андрей только нажал на три знакомые буквы в правом углу планшета, и там возникли цифры:

0/5

Дома меня встретили ароматы свежей выпечки и теплые объятия жены.

– Ну что? Ну как? Ну, взяли? – Людмила только что не прыгала радостной собачонкой, пока я снимал туфли.

У меня перед глазами пролетела картинка лежащей женщины и окровавленной картошки. Я постарался отогнать это видение прочь.

– Взяли… Первое собеседование прошел. Сейчас будут решать, а через неделю должны вызвать на второе собеседование. Но я, вроде бы, понравился... – я заставил себя усмехнуться.

– Ой, как же здорово! Так классно, что ты встретил своего одноклассника! Слушай, а давай пригласим его на ужин? Познакомимся, отблагодарим за работу.

– Да погоди ты, надо ещё второе собеседование пройти, а там уже и в гости приглашать! Ладно, корми мужа, а то я так проголодался, что готов быка целиком сожрать.

– Пойдем, у меня уже всё готово.– Людмила потянула меня в сторону кухни. – Мой руки, я сейчас.

И снова тело моей жены мигнуло, как будто она была голографической проекцией. Да нет же! Она живая, теплая. Вот она! Я смежил веки и снова распахнул. Людмила повернулась и удивленно подняла брови. Я ответил улыбкой.

Это всё усталость. Это всё стресс…

Звуковой сигнал телефона отвлек моё внимание. Там было банковское уведомление: «На ваш счет поступило 50 000 рублей», а ниже – приписка: «На неожиданные расходы».

Опять деньги, и совершенно непонятно – как их отрабатывать и что будет дальше?

Больше месячной зарплаты, что не могло не радовать, но ныло что-то внутри – ведь всё это не просто так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке и то, только для второй мыши.

Утром я поцеловал жену, послушал, как пинается сын, и будто бы уехал на работу. На самом же деле позвонил начальнику и сказался больным. Сан Саныч пробурчал, чтобы я поправлялся и не забывал больничный.

Ещё полчаса – и я потратил три тысячи рублей на посещение больницы и подарок врачу, который оказался настолько хорошим человеком, что выписал посетителю больничный на неделю. Недели должно хватить.

Следом был путь на Болшево. Я припарковался невдалеке от рынка и нырнул в планшет. Объект как раз подошел к рабочему месту.

– Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развалился? Я тебе уже десять раз говорила, чтобы не маячил у ларька! – Галина сегодня была не в духе, но пока сдерживалась. – А ну, вали отсюда, убогий!

Заросший недельной щетиной мужчина бомжеватого вида покорно встал и отступил на пару шагов от ступенек. Галина поднялась к двери, зазвенела ключами и наткнулась на взгляд бездомного. Тот сразу отвернулся.

Весь его вид – грязная одежда, порванные ботинки – вызывал такое неприятие, что Галина брезгливо фыркнула и вошла в свой ларек. Хлопнула дверь, оставив мужчину за порогом. Снаружи зашуршали листы картона – мужчина убирал свою «постель».

Сигареты, пиво, конфеты, деньги, сдача... Сережка из школы прибежал, посадила его в уголкочке и краем уха слушала детские новости: кто кого обозвал, кто с кем подрался, кто кому нравится, кто пару получил, а кого похвалили.

– Выйду замуж за Светку! – уверенно сказал Сережка.

Галина автоматически поправила, что не выйдет замуж, а женится. Замаскированная камера с потолка услужливо приближала и отдаляла изображение. За обслуживанием клиентов и проверкой домашней работы пролетел весь день.

Я смотрел, впитывал, записывал. Трудноватое дело, необычное. И как же ей помочь?

М-да, задают же теперь задачки! И это всего лишь второй класс...

Я сам едва не сломал голову, когда попытался решить в уме задачу Сережки. От нечего делать я стал решать задачи на логику, краем глаза поглядывая в планшет.

Сережка принес из столовой два контейнера с супом.

– О-о-о, тетя Катя расщедрилась на смачные куски мяса, нужно будет подкинуть ей блок тонких сигарет! – сказала Галина, прожевав очередной кус.

Она снова наткнулась взглядом на оборванного мужчину, когда выходила с рынка. Тот сидел у ржавой изгороди и курил один за другим подобранные окурки. «Работать бы шел, а не побирался!» – было написано на её лице, и она вновь отвлеклась на житейские проблемы. Дома их никто не ждал, но нужно что-нибудь приготовить на ужин. Она не видела, как мужчина проводил её взглядом, тяжело поднялся и пошел устраиваться на ночь.

Она не видела, как старенький «Пассат» отъехал со стоянки и помчался прочь. Я поехал домой, к жене.

Второй день начался обычным приветствием индивидуального предпринимателя. Я уже был на месте и даже запасся набором конфет, семечек и жвачек – от долгого ожидания нестерпимо хотелось курить, но я держался.

– Вставай, бомжара! Новый день пришел, пора искать работу! – Сегодня Галина проспала, и от этого настроение было испорчено больше обычного.

Ну и что, что хозяйка ларька? Она опоздала на утренний проход пассажиров к станции, а это треть дневной выручки. И этот бездомный ещё валяется и щурится на солнышко, будто обожравшийся сметаной котяра. Вот у кого ни забот, ни хлопот, а она вертись, как белка в колесе!

Я прямо-таки мог прочесть все эти мысли на её лице. Всё просто, всё обыденно, привычно.

Мужчина вскочил, словно подброшенный мощной пружиной, скользнул взглядом по красным пятнам на щеках Галины и поспешил убраться подальше.

И правильно!

Сегодня она планировала ещё провести еженедельную инвентаризацию, так что нечего мешаться «всяким» под ногами. Дверь хлопнула так, что чуть не слетела с петель. Она не обратила никакого внимания на шуршание картона. Пусть убирается, здесь не приют для бездомных бродяг! Ещё раз дала себе зарок поговорить с охраной рынка по поводу этого «бомжары».

И вот тут я обратил внимание на бомжа. Надо поговорить по душам с этим человеком. Случай представился, когда я ходил к дальнему ларьку, чтобы ноги размять и воды прикупить. Разговор получился емким, информационным и вообще положительным. Уже в машине я почесал затылок: полученную информацию можно использовать так, чтобы исполнить задание. Вот только надо провернуть всё как надо…

– Мам, а мам? Можно, я пойду погулять? – Днем в окошечко ларька влезла растрепанная голова Сережки.

– А уроки кто будет делать? Пушкин, что ли? – не отрываясь от тетради с собственными записями, проговорила Галина.

– Мам, так мы с Игорем уже сделали, – проныл сын и попытался засунуть ранец в окошечко. Не тут-то было, пришлось заходить через дверь.

– С каким Игорем? – подняла голову Галина, когда сын показался на пороге.

– Да вон он, на плите сидит. Умный очень, он мне с математикой помог, а я ему пирожок отдал. – Сережка показал пальцем на улицу.

– Нельзя показывать пальцем. – Галина взглянула, куда указывал сын, и увидела сидящего на бетонной плите «бомжару». – И, Сереж... с этим дядей я запрещаю тебе разговаривать. В следующий раз сам доедай пирожок.

– Хорошо, мам. Так я пойду погулять?

Галина вздохнула: не хотелось отпускать сына, но инвентаризация только перевалила через половину. Она наказала Сережке далеко не убегать и грозно взглянула на курящего бродягу. Тот ответил виноватой улыбкой и пожал плечами. Надкушенный пирожок лежал рядом на клочке газеты. Галина ничего не сказала, только хмыкнула и отвернулась. Цифры ждали.

Я тоже ждал в машине и прокручивал в голове варианты.

Вечером Галина с сыном вновь видели сидящего на корточках бродягу, но у измученной подсчетами женщины не осталось сил на недобрые мысли. Она прошла рядом с домиком охраны и решила зайти завтра: всё-таки бомж помог сыну.

Я подошел к Игорю и изложил уже сформированный план. Толчком к выбору именно такого несуразного плана послужил изменившийся показатель:

1/5

Утром третьего дня всё шло по плану: я успел договориться с местной охраной. Договор включал в себя две бутылки водки и тысячу на карман. Не очень дорого, но и работы было с гулькин нос.

План начал осуществляться, когда Галина вошла на территорию рынка.

– Ты что, обосрался, что ли? Пошел на хрен, скунс вонючий! – От громкого крика бродягу смело со ступенек, как перышко от дыхания урагана.

Галина за десять метров учуяла запах экскрементов. Пахло так, что на глаза навернулись слезы. Мужчина отрицательно покачал головой и открыл рот, но женщина уже подняла с земли обломок кирпича. Бродяга выставил вперед руки, как делают дети, когда на них кто-то нападает. Ладони были неожиданно чистыми. Галина же думала, что они у него чернее, чем у негра. Этот жест беспомощности взбесил её ещё больше. Такой же жалкий, бесполезный козел, как и её бывший муж...

– Проваливай отсюда, сволота позорная! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! – кричала женщина на присевшего мужчину.

Тот покорно кивнул и начал подниматься с земли, не отрывая от неё глаз. Этот виновато-собачий взгляд переполнил чашу терпения, и женщина метнула оружие пролетариата. Острый край кирпича вонзился в скулу, отчего голова мужчины мотнулась назад. На грязной коже выступила алая кровь. Бродяга прижал ладонь к щеке и быстрыми шагами скрылся между палаток. Даже не ойкнул, засранец...

Я чуть присвистнул. Это в планы не входило, но эмоциональный фон рассчитал как нельзя лучше. Чем сильнее эмоция, тем будет сильнее дальнейшее сожаление.

Галину трясло. Бомж ушел, а запах экскрементов никуда не делся. За ларьком она нашла испачканную тряпку, от которой шел отвратительный запах. Женщина с омерзением кинула влажную ветошь в пакет и зашвырнула в мусорный бак. Но долго ещё казалось, что запах витает в воздухе. Даже Сережка, когда пришел после школы, наморщил нос и постарался смыться как можно быстрее.

В этот вечер Галина не видела бродягу у забора. Женщина решила, что он оставил её в покое, и не стала тревожить охранников.

Показатель изменился ещё сильнее. Теперь в углу планшета виднелось:

3/5

Людмила пыталась развеять мою грусть, но я только ерошил волосы и рассчитывал на ночной ход плана. Бомж Игорь был против такого поворота, но мне всё-таки удалось его убедить в необходимости небольшой жертвы. Пришлось снова задействовать знакомого врача, который недавно выписывал бюллетень. План претворялся в жизнь.

Если всё рассчитано верно, то вечером завтрашнего дня я должен буду увидеть сообщение от «L.i.L».

Следующим утром женщина не увидела привычную картину у своего ларька. «Прогнала?» – кольнуло под сердцем. Она не знала, радоваться этому событию или огорчаться. С одной стороны, бомж портил ей торговлю тем, что ошивался неподалеку и отпугивал клиентуру своим замызганным видом. С другой стороны... привыкла она к нему, что ли?

Даже толстый картон не лежал на ступеньках. Женщина вошла в ларек и погрузилась в работу. Люди шли, заказывали, платили, она отдавала товар, отсчитывала сдачу. Принимала товар, расплачивалась и записывала. Галина несколько раз ловила себя на том, что выглядывает из окошечка и старается найти взглядом бездомного. Его нигде не было – ни на бетонной плите, ни у ограды. Червячок вины за свою несдержанность явно глодал её изнутри.

– Сереж, как дела в школе? – Галина подождала, пока сын расскажет новости, и потом задала интересующий вопрос: – Слушай, а ты сегодня не видел своего знакомого... как его... Игоря?

– Нет, мам, не видел. Ты же сама запретила с ним разговаривать, – удивился сын. – А он тебе нужен? Хочешь, я поищу?

Галина взъерошила мягкие волосы сына, чмокнула в лоб, отчего тот зажмурился и попытался вырваться.

– Нет, не нужно. Делай уроки. Я тебя пока закрою и схожу до столовой.

Я наблюдал и потирал руки. Теперь остался ход охраны. Петрович не должен подвести, он и так маячил раз в полчаса у ларька Галины. Странно, что Галина к нему ещё не обратилась.

День прошел спокойно. Галина так и не увидела оскорбленного бродягу и решила про себя, что и черт с ним.

Вот ещё, о всяком бомже беспокоиться! Да любой на её месте поступил бы так же!

Она взяла сына за руку и почти вышла с территории рынка, когда внезапно остановилась у домика охраны. Я напрягся – неужели? Галина и сама не могла сказать, почему она туда пошла. Или червячок вины сделал своё дело, или же все-таки она решила до конца выжить этого бродягу...

– Подожди меня здесь! Я быстро. – Галина передала сыну пакет с продуктами и зашла в домик.

– Привет, Петрович! – поздоровалась женщина с пожилым мужчиной в черной форме.

– А, Галиночка! Привет-привет! Ну как ты? За лыцаря ещё замуж не вышла? – Петрович улыбнулся так широко, что морщинки превратили лицо в печеное яблочко.

– За какого «лыцаря»? Ты о чем, Петрович? – недоуменно посмотрела на него женщина.

Теперь пришла очередь удивляться охраннику. Я даже похлопал, глядя на актерскую игру Петровича. Эх, такой талант пропадает! Теперь осталось довести до счастливого завершения.

– Дык ты чё, ничего не знаешь, штоль?

– Чего я не знаю, Петрович? Рассказывай, не томи. Я запарилась сегодня, так что башка не варит совсем, а ты ещё загадки загадываешь.

– Дык это... Игорь-то. Бомж местный. Я о нем. Он же возле твоей палатки, как пес, по ночам ходил. Всё охранял. Даже спал на ступеньках. Я, было, прогнать собрался, а он мне так душевно и выдал: мол, не гони, батя. Влюбился, грит, в хозяйку ларька, а подойти боюсь. Он и убирался возле твоей палатки, бумажки да ветки собирал, мухе садиться не давал. Грит, что уже месяц пойла в рот не берет, понравилась ты сильно, мол, только тобой одной и живет.

Галина почувствовала, как в груди нарастает упругий ком. В глазах стало тепло-тепло. Она прерывисто вздохнула.

– Да ну, влюбился! Врал, поди. Пожрать хотел, вот и вертелся рядом.

– Не, Галиночка, не скажи. На «пожрать» он в магазине грузчиком зарабатывал. Он и с Сережкой, вон, подружился, помогал уроки делать. Знаешь, какой Игорёха башковитый? Сканворды на раз-два-три решает. А тут позавчерась пассажир пьяненький за твою палатку зашел, так Игорь его выгнал с матюками, тот даже штанов не успел нацепить. Правда, вредный мужик оказался. Подождал, пока Игорь отойдет, да дерьмом ларек и вымазал. Игорь догнал да сунул пару раз этому пьяненькому, а потом до утра твой ларек отмывал. Свою майку пожертвовал, а у меня ещё ведро для воды брал.

Так вот почему у него ладони были чистые! А она его кирпичом... Если бы она только знала... Галина ощутила, как слезы жалости и вины полились горячими каплями из глаз. Тушь потечет... Да плевать!

Я тоже почувствовал ком в груди. Эх, во мне умирает великий драматург! Я вперился в планшет, где показатель изменился ещё раз:

4/5

Вот же чёрт! Ещё немного, и работа тю-тю. Может, оно и к лучшему? А то непонятные задания, непонятная работа, непонятные наниматели…

– Ну, не плачь. Он живой остался, – продолжал играть Петрович.

– Живой? – переспросила Галина и ощутила, что дыхание замерло в груди. – С ним что-то случилось?

– Ну да, в больницу его отвезли. В первую городскую. Вчера ночью снова тот пассажир пришел с друзьями – сильно, видать, его Игорь обидел. Вытащили ломики, а твой лыцарь встал у двери и никого не подпускал. Они ить хотели Игоря поломать да ларек твой разгромить. Я покуда наряд вызвал да наружу выскочил, кто-то лыцаря ножиком и пырнул. Меня увидели – и драпать, а я уже «скорую» вызывал. Геройский он у тебя мужик, оказывается! Помыть, одеть, и за человека сойдет. Ты куда, Галинка?

Женщина вышла на улицу. Сережка что-то спрашивал у неё, но она не слышала. Ноги не держали, она опустилась на асфальт, и слезы хлынули рекой. Плакала навзрыд минут десять. Выплакивала тяжелую жизнь матери-одиночки. Выплакивала одинокие ночи в холодной постели. Выплакивала свою жестокость по отношению к настоящему мужчине.

Петрович принес кружку с водой. Галина половину расплескала, пока осушила до дна. Сережка обнимал её и шептал что-то ободряющее, охранник похлопывал по плечу, на них озирались люди. Оглядывались, делали свои предположения, выводы и спешили по делам. Галина смогла взять себя в руки и утереть слезы.

– Ты сказал, что его в первую городскую увезли?

Петрович утвердительно кивнул.

Я оказался как нельзя кстати. Как только она подняла руку, так тут же подъехал и предложил услуги такси. Всю дорогу молчал, чтобы не выдать себя, следил за дорогой. Женщина всхлипывала, а Сережка неловко гладил её по плечу. Я же держал каменное лицо.

И уже возле больницы я включил планшет и смотрел, как по светло-зеленому больничному коридору спешила запыхавшаяся женщина. Её сначала не хотели пускать, пока она не рухнула на колени. Говорила, что приехала к раненому мужу, что очень нужно, слезы так и струились по щекам. Сына оставила внизу с медсестрой, сказала, что вернется быстро.

Она только туда и обратно.

Вот и нужная палата. Галина перевела дух, оправила халат, выдохнула и открыла дверь.

Игорь лежал возле окна. Лицо бледное, худое, на скуле кровоподтек. На шум двери он повернулся и...

– Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развали-ился? – Галине не удалось выдержать веселый тон, на последнем слове голос предательски дрогнул.

Он улыбнулся и протянул к ней руку...

Я глубоко вдохнул и уже на выдохе услышал писк со стороны планшета. Показатель изменился:

5/5

Не успел? Кто-то другой опередил? Всё напрасно?

Следом прямоугольники камер потухли, и на их месте загорелись три буквы «L.i.L». Чуть ниже вспыхнула надпись:

Вы прошли тест. В понедельник в 10 утра на место сборов.