Июнь. Нью-Йорк. Лекси Я никогда не любила качели, аттракционы и другие детские развлечения. Мне вообще кажется, что мое детство закончилось, даже не начавшись. Во дворе, в котором я провела первые восемь лет своей жизни, единственным развлечением была грязная песочница недалеко от помойных вонючих баков, в которой я ни разу не играла, обходя стороной. Белая девочка всегда оказывалась в центре внимания, стоило мне выйти из дома. В меня кидали камнями и песком, пока я пробегала мимо толпы смуглых ребятишек. Я не понимала, за что они меня не любят. Мы были равны в том мире, в котором пытались выживать. Единственное отличие – цвет кожи и религия.Будучи ребенком, я искренне верила, что наши различия минимальны и неважны. Но то, что одному кажется мелочью, для другого – целый мир. Тогда я переживала и хотела нравиться, но потом постепенно научилась отгораживаться от людей, которые не хотят меня любить. Я научилась строить стены вок

 Лекси Хм… Дино Нонберто Орсини. Несомненно, он заслуживает того, чтобы на него обратить внимание. Молодой, горячий, умный, успешный. Итальянец. Высокий, стройный, смуглый. Кареглазый, с длинными ресницами. Брови вразлет. Энрике Иглесиас нервно курит. Дино Орсини – это вип-уровень, высший класс. Холеный, аристократичный. Педант. Белоручка. Элегантный. Внешне невероятно красив, но внутри... На уровне подсознания или шестым чувством я вижу людей с надрывом, тайной, бездной и пустыней внутри. Нас таких немного, но мы могли бы создать сообщество обездушенных марионеток, для которого не требовалось бы пропусков. Мы бы узнали друг друга. Как? Я не знаю. И знаю в то же время. Дино – один из нас. Красивая заведенная кукла. За то время, что мы проводили вместе, любые другие коллеги уже стали бы, как минимум, приятелями, которые знали друг о друге пусть не все, но многое. Дино же никогда не переходил с деловой сферы общения

Цюрих Лекси  Когда я читала приглашение на мероприятие, которое состоится в клубе «Диагональ», то представляла именно клуб, но, видимо, я не рассчитала масштаб организации, в которую попала. Если бы не Дино, то я бы точно заблудилась. Такси высадило нас возле парковой зоны, за которой виднелось озеро удивительной красоты, а в центре располагались белоснежные здания, напоминающие мне величественные резиденции аристократов. Если честно, я напряглась. И меня несложно понять, если вспомнить, чем кончились мои прошлые визиты в подобное этому райское на вид место.Клуб являлся частью отеля Baur au Lac, в котором каждому гостю были предоставлены элегантные апартаменты с бесплатным мини-баром. Из просторных окон открывался потрясающий вид на озеро и Альпы. Боже, если бы я не бывала в резиденции Доминников, то была бы потрясена невероятной роскошью убранства.В отличие от меня, открывшей рот и пребывающей в состоянии эстети

 Джейсон  Мне не хотелось, чтобы она паниковала и нервничала. Или хотелось… Черт, первые секунды ее чистого ужаса были для меня похлеще виагры, сделав меня твердым настолько, что только остатки здравого смысла не дали мне наброситься на нее в ту же секунду, но это не означает, что я шизанутый на голову извращенец. Четко осознаю, насколько жестоко было устроить настоящее похищение, да еще в кромешной темноте. Со стороны мой поступок кажется ненормальным, и отчасти в том, что я хочу сделать, нормального и здорового ничего нет. Она не пришла бы сама... Не стоило и пытаться. К тому же ее телефон, скорее всего, на прослушке, как и апартаменты. Мой номер проверен, но все-таки пришлось устроить шоу с выключением электричества на нескольких этажах, чтобы улизнуть в подготовленное гнездышко. Нам нужно свободное от камер место. Иначе получить Лекси в свое полновластное пользование у меня не было возможности, без риска для нас обоих. Шпионские игры про

Генри Кристофер Лайтвуд с задумчивым, слегка рассеянным выражением лица изучал отчет, только что полученный от Дино Орсини. Время от времени отрывая взгляд от монитора компьютера, он смотрел из панорамного окна штаб-квартиры «Триады» в темнеющее небо Женевы, пытаясь проанализировать противоречивые ощущения, которые испытывал.Генри с юных лет отличала от других детей острая интуиция, которая редко его подводила. По правде сказать, только раз, но тот первый раз стал роковым, как для него, так и для его семьи. Но что мог изменить ребенок, которого никто не воспринимал всерьез. Вот и сейчас... Лайтвуду казалось, что он стоит на краю обрыва. Он чувствовал неминуемую катастрофу, но не боялся, не впадал в ужас. На самом деле, у Генри отсутствовало чувство страха, как и многие другие чувства. Уже много лет он не испытывал ничего, кроме гнева, похоти и жажды власти. Даже деньги давно потеряли значения. Но сейчас были затронуты эмоции, вовлечённые в это странное ощущение п