Я смутно помнил, что происходило, пока я находился в отключке после того, как Трей и его друзья нашли меня в коридоре. Помню странный запах хлопка и то, как ткань плотно прилегает к моей голове, затрудняя дыхание.
Гогот, смех, разговоры — такие же глупые и бессмысленные, как их обладатели.
— Это здесь? Или увезем его еще дальше? — сквозь затуманенное сознание услышал я.
— Слишком близко к ферме, его найдут. — Парень, что сидел ближе всех ко мне и придерживал за плечи, тоже подал голос.
Судя по легкой тряске и слабому ветерку, мы находились в машине и куда—то стремительно ехали.
— Напомни, зачем мы это делаем? — отозвался третий, полностью незнакомый мне, голос, после чего я уловил звук тормозов, означавший, что мы прибыли на место.
— Повеселиться. — Трей вышел из машины, а за ним и все остальные члены банды.
— Ребекка попросила
НАШИ ДНИКОУЛЖенские руки касались моих плеч, пока я принимал ванну, до краев наполненную водой. Одна из двух девушек, что вились вокруг меня, пыталась доставить мне удовольствие неумелым массажем, но я не одобрял ее попыток. Девушка взяла в руки мочалку и, находясь позади меня, провела бархатным материалом по моей груди.— Может вам еще что-нибудь нужно? — промурлыкала та, чье имя я не знал, потому что она даже не представлялась. Девушки были для меня безликими существами, чье предназначение заключалось лишь в удовлетворении моих потребностей.— Ты знаешь свою работу. — Закрыв глаза, спустился в воду поглубже. Ее руки вяло скользили по мне, что невыносимо раздражало. Я попытался представить на ее месте девушку, которая вызывала во мне бурю эмоций, но так и не смог.Ребекка Картер никогда не принадлежала мне, и даже если я захочу сломать, подчинить ее себе, она не будет так просто сдаваться.Она будет сопротивлят
НАШИ ДНИРЕБЕККАГоворят, что одиночество — удел сильных, но я уже сомневалась в правильности этого утверждения. Может быть сила в том, чтобы уметь самостоятельно принимать решения и нести ответственность за свои поступки.Хотела ли я совершить то, что тогда сделала? — Я не могу однозначно ответить на этот вопрос.Я вспоминаю, как делала людям гадости все эти годы и была противна самой себе: уводила чужих парней; распускала слухи о людях, которые мне не нравились или просто мешались на пути.Вспоминаю, как подмешала Эмили наркотики в пунш, чтобы она отдалась Дмитрию (Дмитрий являлся тогда Президентом братства, и, благодаря этому инциденту, его отстранили от дел).А ведь если бы этого не случилось, Коул же наверняка не появился бы в моей жизни, и мне бы не пришлось сейчас вновь возвращаться в это темное логово, чтобы танцевать перед этими уродами, дабы Коул никому не сболтнул лишнего.Родители знали, что мы с К
РЕБЕККАБывают дни, когда все складывается просто прекрасно. Бывают неудачные дни, когда все валится из рук, и хочется послать все к чертям.Но бывают дни, которые все меняют.В такие дни реальность почти неосязаема — будто бы она происходит не со мной, а где-то в другой, параллельной вселенной, где моя жизнь вертится совсем не так, как я полагала.В моей же жизни каждый день был распланирован не мною, и мой отвратительный характер был лишь побочным эффектом того, что за меня всю жизнь что-то решали. Я не принадлежала себе, в то время как любой, кто меня хоть каплю знал и видел, считал образцом свободы.«Ребекка Картер делает то, что хочет, и всегда получает это».«Ребекка Картер свободна от чужого мнения. Ей плевать, что о ней подумают другие».Я часто слышала разговоры девчонок обо мне в туалете и с интересом узнавала о себе много нового.Но это было неправдой. Я только и дела
КОУЛ— Хочешь узнать, на что я еще способен? — Я усмехнулся, пытаясь смотреть ей в глаза, а не на бедра Ребекки, обтянутые кожаной тканью. Этой чертовке досталась идеальная фигура: аппетитная задница, большая грудь, и при этом всем талия, которая бы идеально поместилась в моих сомкнутых ладонях. — Прямо сейчас?Она коротко кивнула, бросая мне вызов. Внутри будто бы повернулся маленький рычажок, который открыл мне дорогу к новым действиям. Не говоря больше ни слова, я уверено подобрался к ней и, схватив за воротник ее блузки, дернул за собой.— Куда ты меня тащишь? Убери свои мерзкие руки! — оскалилась она, но я поволок ее за собой, как непослушного котенка, которого ждало наказание. Я запру ее в темном подвале с моими самыми лучшими друзьями. Может, это ее отрезвит, и она перестанет истерить по каждому поводу. — Мразь! — взревела Ребекка, пытаясь ухватиться за стены и косяки, которые встречались нам на пути
ФЛЕШБЭКРЕБЕККАМы с Треем и его друзьями подъехали к дому, из которого уже вовсю доносилась Fergie — A little Party NeverKilled Nobody. Трей согласился пойти со мной на вечеринку, рассчитывая на то, что получит сегодня то, чего так давно хотел.Я же настояла на посещении этого мероприятия потому, что надеялась, в толпе мне будет легче скрыться от его навязчивости, и, что возможно, он напьется так, что уснет где—нибудь на диване в гостиной между чипсами, пивом и танцующими гостями.— Я надеюсь, здесь не будет скучно, — мурлыкает он, открывая мне двери своей машины. Обнимая за талию, прижимает к себе так крепко, что мне становится неловко. — Ты же развлечешь меня, детка?— Трей. — Я кидаю на него недовольный взгляд, поправляя свое короткое платье. — Развлекай себя сам.— Бекс, но я же сделал
ФЛЭШБЭКРЕБЕККАМэри все еще сидит передо мной с отсутствующим выражением лица. Часть меня завидует ей — я бы тоже не отказать уйти в отключку, лишь бы перестать чувствовать отвращение к самой себе.Я сама не замечаю, как мои руки тянутся к чипсам и прочей гадости лежащей на столе. Да только остальные гости, хоть и ведут себя как дикие, едят нормально и спокойно. Я же начинаю сметать все подряд.Находясь в каком-то трансе, едва замечаю, как в мой желудок летят два гамбургера, тарелка чипсов, пинта колы и пирожок с вишней в придачу. Я судорожно жую, глотаю, обжираюсь, в душе радуясь, что никто не обращает на меня внимания: все либо заняты на танцполе, либо разошлись по парочкам. Одна лишь Мэри могла бы меня осудить, но и та подвержена сейчас амебному состоянию.— Ты настолько голодная? — Она всё же подает голос к тому моменту, когда я уже едва дышу, заполненная до предела. Несмотря на мою стройность, живот отвратительно выпир
РЕБЕККА— Зевс, сколько можно есть? — обращаюсь к своему псу в момент, когда он жалобно уставился на свою миску и заскулил. Сегодня я снова ночевала в общаге, потому что не выдержала расспросов Элины по поводу последнего вечера. Мама стала относиться ко мне мягче, когда поняла, что я не совсем безнадежна и действительно понравилась Николасу Сангастеру.Теперь вопросы из серии, когда я пойду с ним на свидание, генерировались в ее голове без перерыва. Я же либо игнорировала ее гомон, либо отвечала что-то в духе «никогда».Николас был хорош по всем пунктам, но мой интерес к мужчине заключался лишь в том, чтобы позлить Коула. И как оказалось, я сделала это зря — только еще больше разозлила его и нарвалась на дурацкое пари, которое еще неизвестно чем закончится.Я не сомневалась в силе своей воли, метаньям подвергалась лишь стойкость моего тела, которое в руках Коула превращалось в податливое желе.— Хороший мальчик
КОУЛЯ смотрю в зеркало заднего вида, припарковав машину на стоянке возле психиатрической клиники, в которой лежал отец. Взгляд непроизвольно упал на мой шрам — бледный рубец, который когда-то был причиной насмешек и издевательств надо мной, которым я не придавал особого значения.Я совсем не считал себя красивым и вообще полагал, что это, действительно, субъективное понятие. Что есть внешняя красота, когда внутри я прогнил давно? Но я не собирался пускать слезы по этому поводу и роптать на то, что уже совершил — прошлое все равно не изменишь. К тому же, у меня когда-то был выбор перейти на светлую сторону, но дело в том… Что мне нравилось делать гадости.Я ловил нереальное счастье от испытываемого чувства власти. В эти секунды я понимал своего отца, который в моменты одержимости поступал со мной довольно жестоким образом.Этот шрам был мне подарен злой собакой и натравил ее на меня он.Все началось в глубоком детстве — н